воскресенье, 08 февраля 2015
Я очень редко воспринимаю свои фанфы, но этот я так люблю, потому что все вижу, каждое отчаянное движение Роумэна... каждое слово, и эту грань ... Т_Т
Название:Роман Годфри не умеет любить
Автор:valoleto
Пейринг:Роман, Питер
Рейтинг:PG-13
Жанры: Слеш, Ангст, Драма, Даркфик, Мифические существа
Комментарий автора:бредятина ещё та, правда, бессмысленность просто беспощадная!!
Этот кадр меня натолкнул на саму идею.
читать дальше- Почему ты не полюбил меня, Питер? Почему? Почему? Почему, Питер? Почему?
Роман Годфри сидит на коленях и раскачивается из стороны в сторону. Он не моргает. Он не отводит взгляд от обнаженного окровавленного тела Питера, лежащего на снегу. Роман повторяет свой вопрос снова и снова, снова и снова. Он приподнимает дрожащую руку и длинными пальцами прикасается к спине Питера. Невесомо проводит ими по ледяной коже, собирая кончиками пальцев красную загустевшую кровь.
- Почему, Питер?
Он водит пальцами по коже так, как будто хочет стереть кровь именно с этого участка кожи, но всё, что у него получается - лишь размазывать алеющую жижу, оставляя дорожки от своих пальцев.
- Мы могли быть счастливы. Да-да, - он кивает, соглашаясь с собственным утверждением, растрепанные волосы опадают на лоб, он рефлекторно смахивает прядь, пачкая лицо кровью Руманчека. – Ты бы сделал меня добрее! Ты замечал, хоть когда-нибудь замечал, как я светился изнутри, когда ты был рядом? Замечал, Питер? Замечал?
Фразы отрывистые. Голос Романа хриплый и глухой. Ровный. В глазах безумие, но какое-то спокойное, отчаянно тихое. Ветер треплет волосы на голове Питера, придает мертвому телу живость. Роман уверен, что умерший оборотень слышит его слова. Зная при этом, что не слышит. Что тело мёртвое.
- Питер, я любил тебя. Я никого не любил. Я не любил мать, я ее боялся и ненавидел. Я не любил Шелли. Я ее жалел и делал так, чтобы она не чувствовала себя уродом. Я не любил Литу. Я защищал её. А тебя любил. Ты перевернул мои понятия об отношениях с людьми. Нет, не с людьми. С человеком. С одним единственным человеком. С тобой. Ты был моей супер-новой. Моей. Только моей звездой. Сам для себя я стал неизведанной вселенной, которую завороженно и с интересом исследовал. Я испытывал тоску по тебе, когда долго не видел. Я скучал, как только мы расставались. Мечтал о тебе, я фантазировал, я думал о тебе часами напролет. Я волновался за тебя. Я ревновал… Ревность, пожалуй, единственное чувство, которое мне было известно до тебя. Всё остальное я испытывал впервые, только из-за тебя, благодаря тебе. Целый спектр эмоций, о существовании которых я знал только в теории, благодаря книгам, которые прочел. Понимаешь, Питер? Понимаешь? Я любил. Любил тебя. Я любил тебя Питер. Эта любовь была моим даром. А ты… Не любил. Не любил.
На его глаза наворачиваются слезы. Он продолжает раскачиваться. Рассматривает кровь на теле, но бессознательно. Соленые ручейки срываются из глаз и тут же замерзают на холодных щеках Романа.
- Я любил твою улыбку. Если бы ты улыбался всегда, я бы был счастлив всегда. Я любил твои потрясающе красивые глаза. Они такие яркие, светлые. Я любил твой внимательный взгляд. Когда я дрочил, представлял то, как ты смотришь на меня, только твои глаза, больше ничего. Стоны от моих оргазмов слышал весь дом!
Роман хихикает, как подросток, который рассказывает интимные подробности своему дружку. Он прикрывает рот ладонью и касается окровавленными пальцами своих губ, всё так же бессознательно слизывает кровь Питера со своей кожи.
- Я хотел поцеловать тебя. Ощутить вкус твоих губ, их мягкость, податливость, или наоборот, сопротивление. Но это ерунда. Да, Питер, ерунда. Я умел побороть похоть и страсть. Я хотел только одного, чтобы ты был рядом, просто чаще. Просто рядом, Питер. Рядом со мной. Но ты бросил. Меня. Бросил. Как будто забыл о моем существовании. Так нельзя. Нельзя, Питер. Питер. Ты был бы жив. Если бы просто был рядом со мной.
Роман смотрит на свернувшегося клубком Питера. Он, наконец, отводит взгляд от трупа и рассматривает снег вокруг тела, который стал красным от крови Руманчека.
-Всё в крови вокруг. Это твоя кровь, Питер, твоя? – Роман прикасается к ледяному боку оборотня и слегка потрясывает тело. – Откуда столько крови, Питер? Так много, весь снег испачкан кровью, Питер! Она твоя? Да. Твоя. Конечно.
Холодный ветер продувает тонкое пальто Годфри, и он дрожит. Обнимает себя руками. Дрожит и смотрит на бездыханное тело Питера, волосы которого колышет усилившийся ветер.
- Почему ты не полюбил меня, Питер? Ты бы остался жив, да-да. Мы были бы счастливы…
Роман повторяет все свои мысли. Заканчивает словами о крови и снова задает один и тот же вопрос трупу Руманчека.
Ночь. Роман совсем замерз. Ноги затекли. Двенадцать часов он сидит в одной позе. Он перестал раскачиваться, просто застыл в один момент. Его зубы стучат. Небольшой мороз холодит слизистую глазного яблока, ветер вызывает слезы. Он ни разу не моргнул. Он все также не отводит взгляд своих глаз от тела Питера. Но он молчит. Он больше ничего не говорит. Лишь смотрит. Роман слышит, как колышутся вершины лапистых елей, шепчут что-то тайное, что не позволено понять даже упырю. Он слышит гул моторов, изредка проезжающих авто по трассе, которая находится в трёхстах метрах от заснеженной поляны. Годфри слышит отдаленное глухое уханье совы.
- Как бы я хотел слышать стук твоего сердца, Питер.
Роман вытягивает ноги, морщится от дискомфорта и покалывания в затекших мышцах. Он ложится рядом с ледяным телом Питера, кладет руку на плечо, обнимая его, и придвигается ближе. Роман утыкается носом в жесткие волосы цыгана и вдыхает их аромат, но не чует ни единого оттенка жизни, даже в его волосах запах смерти.
Луна, как фонарь, освещает поляну. Кровь на снегу. Два тела и колыхающиеся верхушки огромных елей.
- Теперь ты мой. Навсегда. Навсегда, Питер. Не живой, так мёртвый. Больше ты меня не бросишь.
Роман улыбается. По его телу разливается тепло. Он счастлив.
@темы:
"моя болезнь"
