Где мой мальчик с оленем в голове? (с)
Не волшебники
Автор: valoleto
Фэндом: Футбол
Основные персонажи: Марко Ройс, Матс Хуммельс
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Драма, Психология, Повседневность
Предупреждения: OOC, да и ваще очень печальная тематика
Размер: Мини
Комментарий автора: вы покрутите у виска, когда узнаете, что этот фик задумывался подарком ко дню рождения и должен был быть нцой
Но слвбг я понял, что подарки такими не бывают, а нцу ну никак не вписать, даже как хёрткомфорт.
читать дальше
Четвертый день подряд, приходя с тренировки, Матс усаживался за компьютер и читал, смотрел, искал то, что его интересовало. А потом, зарывшись пальцами в кудряшки смоляного цвета, переваривал прочитанное и увиденное. Поток тяжелых фактов был велик, поэтому глаза предательски щипало не только из-за усталости. Спать Хуммельс ложился далеко за полночь, долго не мог уснуть, потому что не в его власти было выбросить из головы картинки, которые так ярко рисовало его воображение. Когда Матс засыпал, он видел страшные сны и просыпался с комком в горле, который мешал дышать. Хуммельс вставал с кровати и открывал окно, впуская в комнату свежий зимний воздух, прижимался щекой к прохладному стеклу и, закрывая глаза, думал о том, что утром, да и весь день снова будет непозволительно сонным. Однако, возвращаясь с утомительной тренировки, Матс снова открывал знакомые сайты и погружался в мир, который рассказывал ему о средневековых пытках, экспериментах нацистов, ужасах, которые творились в концлагерях во времена Второй Мировой Войны. Он не мог побороть свою нездоровую тягу даже несмотря на то, что ему было чертовски тяжело эмоционально. Хуммельс стал замкнутым. Ему казалось, что за неделю барахтанья в этом историческом море ужаса, он пережил это всё сам.
Многие в команде заметили, что с капитаном что-то происходит. Но на любые вопросы одноклубников Матс очаровательно улыбался и говорил:
— Плохо сплю, соседская псина скулит на Луну, а мои подвывают.
Все понимающе кивали, кто-то шутил, Тухель отправил к доку за снотворным, и только Ройс, который, казалось, вообще не обратил внимания на то, что Хуммельс неважно выглядит, на самом деле решил поговорить с капитаном не на базе, а заявился к нему домой. Удивленный Матс впустил Марко в гостиную, от серьезного Ройса повеяло уличным холодом, на черном шарфе крупной вязки блестели капли дождя.
— Ты что, пешком? — спросил Хуммельс, взяв у гостя куртку, вешая ее на изящный крючок дизайнерской вешалки.
— Еще скажи, на автобусе, — наступив носком на пятку, Марко ловко стянул один кроссовок, затем таким же образом и второй.
Матсу было неловко спрашивать, чо, мол, приперся без предупреждения? Поэтому он вообще не спрашивал о поводе для небольшого ящичка пива, который принес Ройс. Когда, удобно устроившись в глубоком кресле прямо напротив такого же, куда уселся Матс, Марко спросил тоном, который не терпит возражений: «Рассказывай о причине бессонницы. Если не хочешь, чтобы я у тебя на ночь остался, послушать соседскую суку и твоих заодно», Матс подумал, что высказаться ему и правда не помешает, потому что обсуждения на форумах были сухими и безликими, потому что о том, о чем он узнал за последние несколько дней, хотелось орать до хрипа. Хуммельс понимал, что, если не даст воли накопившимся эмоциям, то выгорит изнутри, испепелит себя страшной информацией, несмотря на, что сегодня он даже не подошел к компьютеру и вообще решил завязывать с травлей собственной души. Почему-то Матсу казалось, что Марко молча его выслушает, улыбнётся своей кривой улыбкой, хлопнет по плечу, скажет что-нибудь вроде «жжёшь, кэп, больше так не пугай», они выпьют, принесенное Ройсом пиво и пойдут искать ту несуществующую соседскую псину, которая довела капитана до бессонницы. И Матс постарается навсегда забыть о том, что узнал.
— Матс, не тяни, — пузатая бутылочка пива издала короткий пшик, когда Марко открыл ее и тут же присосался к горлышку, утоляя жажду легким алкоголем.
— Знаешь, когда читаешь книги или смотришь что-то по телевизору, иногда мелькают такие слова, как инквизиция, пытки, публичные казни, — Матс прервался, потому что Ройс подавился пивом и закашлялся.
— К чему ты клонишь, Хуммельс? — лицо Марко вырожало по меньшей мере недоумение.
— Ну, мне стало любопытно, как это всё происходило, что использовалось, когда, зачем? — у Матса было такое впечатление, что ему десять лет, он сидит перед отцом и рассказывает ему о чем-то постыдном, о том, чего делать нельзя, а он сделал. Сидя на краю кресла, он согнулся, упершись локтями в колени. Матс не смотрел на Марко. Он уставился на статуэтку стройной африканской женщины из черного мрамора, которую привез Матсу Томас Мюллер с Чемпионата Мира в Африке.
Ройс пребывал в состоянии легкого шока, он отставил бутылку с пивом и принял такую же позу, как и Матс. Марко больше не перебивал Хуммельса. Он сжал пальцы в замок, как будто обещая себе, что до последнего слова Матса, будет терпеливо слушать.
— Я бы мог перечислить названия орудий для пыток, показать тебе фото и даже то, как они действуют, но не в этом суть. Марко, мир был так жесток и кровожаден. Люди только и ждали, публичных казней, унижений. Они наслаждались смертями, воплями, брызжущей кровью, видом изуродованных тел. На это все смотрели дети. Кто потом вырастал из них? Такие же палачи, люди, для которых жизнь человека — ничто. Нацисты.
— Твои логические выводы гениальны, Матс, — сквозь зубы процедил Ройс и откинулся на кресло напряженной спиной, ожидая продолжение.
— Было так страшно окунуться в эту реальность.
— Это не реальность, Хуммельс, это история, — внутри Марко вызревала ярость, которая вот-вот могла обрушиться на эмоционально разбитого Матса. — Нынешние палачи применяют куда более изощренные пытки и «стул Иуды» — это детская шалость.
Хуммельс уставился на Марко, услышав знакомые слова. Нахмурил брови, невольно представив это орудие в действии.
— Что смотришь? Думаешь, только тебе это было любопытно? Но я не углублялся в этот ворох пороков средневековых извращенцев. Посмотрел одну-две передачи. И знаешь, Матс, меня это не тронуло так, как тебя, — Марко буравил Хуммельса тяжелым взглядом потемневших глаз.
— Как это может не тронуть? Это же несправедливые смерти, — спокойным тоном сказал Матс, оставаясь сидеть все в той же напряженной позе. – Да, в мире миллионы несправедливых смертей, но, когда люди умирали из-за прихотей фанатиков, извращенцев, доморощенных судей и больных экспериментаторов — это страшно. Дахау, Аушвиц, Бухенвальд, Равенсбрюк…
— Да что ты блять заладил, страшно-страшно! — Марков вскочил с кресла и едва сдержался, чтобы не подлететь к Матсу. — Страшно, когда дети умирают от рака, вот это действительно несправедливо, Матс! Пять лет, восемь, двенадцать.
Дрожащей рукой Марко показывал примерный рост детей возраста, который озвучил. Он рывком сунул ладони в карманы узких джинсов, чтобы Матс больше не видел, как они дрожат. Ройс ненавидел любые проявления несправедливости и всегда боролся против нее. С самого детства щупленький мальчишка лез в драки и костлявыми кулачками защищал девчонок, очкарика-одноклассника, бездомных животных, птенцов, выпавших из гнезда. И почти каждый раз проигрывал в этих драках, но довольно лыбился, рассматривая очередной синяк в зеркале, потому что в отражении он не видел труса и нытика.
— Большую часть своей короткой жизни они не видят ничего, кроме стен палат, белых халатов врачей, влажных от слез глаз матерей и сочувствующих взглядов таких, как мы. Вот это пытка, Матс. Знать, что умрёшь и продолжать жить столько, сколько отведено, улыбаясь, чтобы мама не плакала, — Марко отвернулся и, шмыгнув носом, провел по глазам пальцами, повернулся и продолжил говорить, глядя на шокированного Хуммельса. — А ты мне про нацистов и средневековые пытки плачешься. Обрати внимание на то, что происходит у тебя под носом, можешь сходить на кладбище и посмотреть на даты, выгравированные на могильных плитах. И после этого я пойму твою подавленность, бессонницу и враки про соседскую псину. А мы не волшебники, Матс, и не можем спасти ни одну жизнь.
В окна и по крыше автомобиля Марко барабанил дождь. Он понимал, что поступил не правильно, уйдя сейчас от Матса, оставив его наедине с этим грузом. Но и оставаться он не хотел. Не мог видеть Хуммельса, который невольно вытянул из него эту боль, заставил пережить непростые эмоции, которые Марко всегда прятал достаточно глубоко, чтобы не сойти с ума. Ройс разрыдался, сидя в теплом салоне машины из-за несправедливости этой жизни, которую не мог исправить, как когда-то в детстве своими костлявыми кулачками.
Автор: valoleto
Фэндом: Футбол
Основные персонажи: Марко Ройс, Матс Хуммельс
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Драма, Психология, Повседневность
Предупреждения: OOC, да и ваще очень печальная тематика
Размер: Мини
Комментарий автора: вы покрутите у виска, когда узнаете, что этот фик задумывался подарком ко дню рождения и должен был быть нцой
Но слвбг я понял, что подарки такими не бывают, а нцу ну никак не вписать, даже как хёрткомфорт.читать дальше
Четвертый день подряд, приходя с тренировки, Матс усаживался за компьютер и читал, смотрел, искал то, что его интересовало. А потом, зарывшись пальцами в кудряшки смоляного цвета, переваривал прочитанное и увиденное. Поток тяжелых фактов был велик, поэтому глаза предательски щипало не только из-за усталости. Спать Хуммельс ложился далеко за полночь, долго не мог уснуть, потому что не в его власти было выбросить из головы картинки, которые так ярко рисовало его воображение. Когда Матс засыпал, он видел страшные сны и просыпался с комком в горле, который мешал дышать. Хуммельс вставал с кровати и открывал окно, впуская в комнату свежий зимний воздух, прижимался щекой к прохладному стеклу и, закрывая глаза, думал о том, что утром, да и весь день снова будет непозволительно сонным. Однако, возвращаясь с утомительной тренировки, Матс снова открывал знакомые сайты и погружался в мир, который рассказывал ему о средневековых пытках, экспериментах нацистов, ужасах, которые творились в концлагерях во времена Второй Мировой Войны. Он не мог побороть свою нездоровую тягу даже несмотря на то, что ему было чертовски тяжело эмоционально. Хуммельс стал замкнутым. Ему казалось, что за неделю барахтанья в этом историческом море ужаса, он пережил это всё сам.
Многие в команде заметили, что с капитаном что-то происходит. Но на любые вопросы одноклубников Матс очаровательно улыбался и говорил:
— Плохо сплю, соседская псина скулит на Луну, а мои подвывают.
Все понимающе кивали, кто-то шутил, Тухель отправил к доку за снотворным, и только Ройс, который, казалось, вообще не обратил внимания на то, что Хуммельс неважно выглядит, на самом деле решил поговорить с капитаном не на базе, а заявился к нему домой. Удивленный Матс впустил Марко в гостиную, от серьезного Ройса повеяло уличным холодом, на черном шарфе крупной вязки блестели капли дождя.
— Ты что, пешком? — спросил Хуммельс, взяв у гостя куртку, вешая ее на изящный крючок дизайнерской вешалки.
— Еще скажи, на автобусе, — наступив носком на пятку, Марко ловко стянул один кроссовок, затем таким же образом и второй.
Матсу было неловко спрашивать, чо, мол, приперся без предупреждения? Поэтому он вообще не спрашивал о поводе для небольшого ящичка пива, который принес Ройс. Когда, удобно устроившись в глубоком кресле прямо напротив такого же, куда уселся Матс, Марко спросил тоном, который не терпит возражений: «Рассказывай о причине бессонницы. Если не хочешь, чтобы я у тебя на ночь остался, послушать соседскую суку и твоих заодно», Матс подумал, что высказаться ему и правда не помешает, потому что обсуждения на форумах были сухими и безликими, потому что о том, о чем он узнал за последние несколько дней, хотелось орать до хрипа. Хуммельс понимал, что, если не даст воли накопившимся эмоциям, то выгорит изнутри, испепелит себя страшной информацией, несмотря на, что сегодня он даже не подошел к компьютеру и вообще решил завязывать с травлей собственной души. Почему-то Матсу казалось, что Марко молча его выслушает, улыбнётся своей кривой улыбкой, хлопнет по плечу, скажет что-нибудь вроде «жжёшь, кэп, больше так не пугай», они выпьют, принесенное Ройсом пиво и пойдут искать ту несуществующую соседскую псину, которая довела капитана до бессонницы. И Матс постарается навсегда забыть о том, что узнал.
— Матс, не тяни, — пузатая бутылочка пива издала короткий пшик, когда Марко открыл ее и тут же присосался к горлышку, утоляя жажду легким алкоголем.
— Знаешь, когда читаешь книги или смотришь что-то по телевизору, иногда мелькают такие слова, как инквизиция, пытки, публичные казни, — Матс прервался, потому что Ройс подавился пивом и закашлялся.
— К чему ты клонишь, Хуммельс? — лицо Марко вырожало по меньшей мере недоумение.
— Ну, мне стало любопытно, как это всё происходило, что использовалось, когда, зачем? — у Матса было такое впечатление, что ему десять лет, он сидит перед отцом и рассказывает ему о чем-то постыдном, о том, чего делать нельзя, а он сделал. Сидя на краю кресла, он согнулся, упершись локтями в колени. Матс не смотрел на Марко. Он уставился на статуэтку стройной африканской женщины из черного мрамора, которую привез Матсу Томас Мюллер с Чемпионата Мира в Африке.
Ройс пребывал в состоянии легкого шока, он отставил бутылку с пивом и принял такую же позу, как и Матс. Марко больше не перебивал Хуммельса. Он сжал пальцы в замок, как будто обещая себе, что до последнего слова Матса, будет терпеливо слушать.
— Я бы мог перечислить названия орудий для пыток, показать тебе фото и даже то, как они действуют, но не в этом суть. Марко, мир был так жесток и кровожаден. Люди только и ждали, публичных казней, унижений. Они наслаждались смертями, воплями, брызжущей кровью, видом изуродованных тел. На это все смотрели дети. Кто потом вырастал из них? Такие же палачи, люди, для которых жизнь человека — ничто. Нацисты.
— Твои логические выводы гениальны, Матс, — сквозь зубы процедил Ройс и откинулся на кресло напряженной спиной, ожидая продолжение.
— Было так страшно окунуться в эту реальность.
— Это не реальность, Хуммельс, это история, — внутри Марко вызревала ярость, которая вот-вот могла обрушиться на эмоционально разбитого Матса. — Нынешние палачи применяют куда более изощренные пытки и «стул Иуды» — это детская шалость.
Хуммельс уставился на Марко, услышав знакомые слова. Нахмурил брови, невольно представив это орудие в действии.
— Что смотришь? Думаешь, только тебе это было любопытно? Но я не углублялся в этот ворох пороков средневековых извращенцев. Посмотрел одну-две передачи. И знаешь, Матс, меня это не тронуло так, как тебя, — Марко буравил Хуммельса тяжелым взглядом потемневших глаз.
— Как это может не тронуть? Это же несправедливые смерти, — спокойным тоном сказал Матс, оставаясь сидеть все в той же напряженной позе. – Да, в мире миллионы несправедливых смертей, но, когда люди умирали из-за прихотей фанатиков, извращенцев, доморощенных судей и больных экспериментаторов — это страшно. Дахау, Аушвиц, Бухенвальд, Равенсбрюк…
— Да что ты блять заладил, страшно-страшно! — Марков вскочил с кресла и едва сдержался, чтобы не подлететь к Матсу. — Страшно, когда дети умирают от рака, вот это действительно несправедливо, Матс! Пять лет, восемь, двенадцать.
Дрожащей рукой Марко показывал примерный рост детей возраста, который озвучил. Он рывком сунул ладони в карманы узких джинсов, чтобы Матс больше не видел, как они дрожат. Ройс ненавидел любые проявления несправедливости и всегда боролся против нее. С самого детства щупленький мальчишка лез в драки и костлявыми кулачками защищал девчонок, очкарика-одноклассника, бездомных животных, птенцов, выпавших из гнезда. И почти каждый раз проигрывал в этих драках, но довольно лыбился, рассматривая очередной синяк в зеркале, потому что в отражении он не видел труса и нытика.
— Большую часть своей короткой жизни они не видят ничего, кроме стен палат, белых халатов врачей, влажных от слез глаз матерей и сочувствующих взглядов таких, как мы. Вот это пытка, Матс. Знать, что умрёшь и продолжать жить столько, сколько отведено, улыбаясь, чтобы мама не плакала, — Марко отвернулся и, шмыгнув носом, провел по глазам пальцами, повернулся и продолжил говорить, глядя на шокированного Хуммельса. — А ты мне про нацистов и средневековые пытки плачешься. Обрати внимание на то, что происходит у тебя под носом, можешь сходить на кладбище и посмотреть на даты, выгравированные на могильных плитах. И после этого я пойму твою подавленность, бессонницу и враки про соседскую псину. А мы не волшебники, Матс, и не можем спасти ни одну жизнь.
***
В окна и по крыше автомобиля Марко барабанил дождь. Он понимал, что поступил не правильно, уйдя сейчас от Матса, оставив его наедине с этим грузом. Но и оставаться он не хотел. Не мог видеть Хуммельса, который невольно вытянул из него эту боль, заставил пережить непростые эмоции, которые Марко всегда прятал достаточно глубоко, чтобы не сойти с ума. Ройс разрыдался, сидя в теплом салоне машины из-за несправедливости этой жизни, которую не мог исправить, как когда-то в детстве своими костлявыми кулачками.
@темы: "футбол", "моя болезнь"
-
-
23.10.2015 в 15:10люди всегда были жестокими ублюдками, такая вот ебанинка(
тематика пиздец, конечно, особенно про войну и концлагеря упоминания, очень тяжело это все воспринимаю. хотя про пытки когда-то из чистого интереса почитала - почти норм, только от чего-то совсем мерзкого стошнило оО не помню от чего именно и вспоминать не хочу ххд после того случая в это дерьмо не лезу
а Марко такой
беспокоился о кепе, приехал
Ройс ненавидел любые проявления несправедливости и всегда боролся за нее. С самого детства щупленький мальчишка лез в драки и костлявыми кулачками защищал девчонок, очкарика-одноклассника, бездомных животных, птенцов, выпавших из гнезда. И почти каждый раз проигрывал в этих драках, но довольно лыбился, рассматривая очередной синяк в зеркале, потому что в отражении он не видел труса и нытика.
это вообще, просто лучшая фраза, тронуло так
и Ройс говорил очень правильные вещи, не надо страдать из-за прошлого, надо по мере возможности заботиться настоящим и делать то, что в твоих силах.
философски очень получилось, и тяжело.
спасибо
-
-
23.10.2015 в 15:21он просто погрузился в это и осознал очень четко, пропустил через себя(
и Ройс говорил очень правильные вещи, не надо страдать из-за прошлого, надо по мере возможности заботиться настоящим и делать то, что в твоих силах.
да
мурррр
-
-
23.10.2015 в 16:13я поняла, просто непонятно зачем и почему он полез в это и продолжил терзать свою бедную психику))
да
чего ты, ну?
-
-
23.10.2015 в 16:24-
-
24.10.2015 в 03:40-
-
24.10.2015 в 10:34что этим Вы фактически уперли у меня готовую миничку из сборника, и я хз че теперь буду делать с осознанием этого факта.
т е мой текст плагиат?
Но ради всего святого, уберите статуэтку. Матса не было на ЧМ-10.
Матса не было, был кто-то другой. О, Мюллер
У Матса своих собак хватает, чтоб выли-не выли.
Ну вот, соседская сука подбивала псов Матса.
Блин, я не знаю, что Вам сказать, но молчать не могу,
Спасибо, что не промолчали, Нато и указали мне на очевидные косяки. Только благодаря вам я это исправила.
даже если потеряю на этом Вас как читателя.
можете разнести в пух и прах все мои так себе тексты, но я всегда буду вашим преданным читателем
-
-
25.10.2015 в 01:57т е мой текст плагиат?
Я этого не говорила!!! Плагиат - это все-таки конкретно текст, а тут просто идея. Знаете, как бывает: теми же самыми словами про то же самое, но совсем по-другому. Посоветовалась с мамой и гаммой, что делать, переписывать или класть, они говорят - клади. Так что сделаю-ка я перерывчик и положу этот текст как-нибудь попозже, когда будет психологически комфортно. Он вот совершенно не горит.
Еще раз прошу прощения.
-
-
25.10.2015 в 02:08Я этого не говорила!!! Плагиат - это все-таки конкретно текст, а тут просто идея.
Я решил, что у вас что-то было уже подобное, поэтому реально испугался!
Знаете, как бывает
Да уж, бывает.
Очень хочется историю написанную вами почитать!))