[valoleto]

28.06.2012 в 20:37

Пишет  _~zaraza~_:

Фанфик: Сыграй со мной партию, мой милый анонимный гений!
Название: Сыграй со мной партию, мой милый анонимный гений!
Автор: _~zaraza~_
Бета: oles_ka
Категория: слэш
Жанр: romance, AU
Пейринг: Шерлок/Джим
Рейтинг: R
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклеймер: моя лишь идея
Размещение: пишите в личку, обговорим=)
Саммари: Во что выльется желание Джима сделать Мориарти анонимным персонажем, а милого Джимми из IT-отдела - любовником Шерлока Холмса?
Предупреждения: OOC
Критика: желательна! любые тапки принимаются стоически)

Главы 1-4

sherlockbbc.diary.ru/p175746342.htm

Глава 5 - части 1-3

sherlockbbc.diary.ru/p176386183.htm

Глава 5 - часть четвертая

Глава 5 часть четвертая

В подобные моменты он сам напоминает себе хищную змею, чье название выскочило из памяти как не слишком нужное и важное. Эта разновидность амфибий имеет достаточно крупные размеры и немалую массу, долго и неподвижно сидит на высоких ветвях тропических деревьев, поджидая жертву. О, она умеет ждать. Большая часть ее жизни проходит в неподвижном ожидании беспечных животных, которые пробегают от нее всего лишь в нескольких метрах. Амфибия ждет подходящего момента, не слишком торопясь, но и не теряя времени, чтобы быстро, резко, отработанным до мельчайших деталей движением скинуть свое тело вниз, точно на туловище ошалевшему зверю, мгновенно скрутить в смертельные тиски и душить, душить, пока предсмертные судороги не затихнут.
«Нужно не забыть полазить в интернете и выяснить, как зовут эту крошку», - весело подумал Себастьян. На душе было хорошо и спокойно, сердце пело от неопределенной радости, но лицо оставалось равнодушной сосредоточенной маской. Он был профессионалом, а значит - никогда не отвлекался на эмоции, будучи на задании. Руки крепко и неподвижно держали снайперскую винтовку, взгляд был направлен в прицел, обоняние ловило мельчайшие изменения в запахах. Привычно Моран игнорировал даже ритмичный стук собственного сердца, чтобы не отвлекаться даже на него. В такие моменты сам себе он казался не только хищной змеей, но и зомби, восставшем из могилы. А умение лежать на крыше в одной позе, не двигая даже затекшими конечностями, отнюдь не разубеждало.
Объект слежки полковника неспешно вышел из неприметного автомобиля, звонко цокая шпилькам. Это была женщина лет тридцати с длинными светлыми волосами, одетая в белую шубу и такую удачную шляпу, что та скрывала большую часть ее лица. Машина, едва выпустив пассажирку, тут же умчалась в ночь – Моран даже не посмотрел на нее, абсолютно уверенный в отсутствии номеров. Да и зачем они?
У полковника не было намерений убить – нет-нет! Четкий и ясный приказ, Джим всегда любил давать максимально точную информацию в минимальном объеме: «По возможности никого не убивай, Ирэн – ни в коем случае. Она попытается скрыться от меня в ближайшие дни, замести следы – возможно, грохнет какую-нибудь похожую девочку. Если заметишь перемены – звони. Через пару дней я пойду на праздник к Шерлоку, надеюсь, все разрешится до этого события».
Не разрешилось, как видно. У мисс Адлер прекрасное умение скрываться, не будь у Себастьяна прибора ночного видения – он бы и не узнал ее с высоты этого здания. Она не спешит, не оглядывается, не ведет себя нервозно или как человек, бегущий от кого-то – спокойная дама, разве что слегка припозднившаяся, но ведь всякое бывает в Рождественскую ночь?
В ухе еле заметно звучит ультразвуковой сигнал. Не отстраняясь от прицела винтовки, Себастьян медленно нажимает на кнопку принятия вызова, незаметно поворачивая ствол в сторону – Ирэн вышла из зоны видимости.
- Слушаю.
- Обстановка?
- Изменила облик. По всей видимости, скрывается. Идет в сторону банка. Какие-то изменения? – и снова – чуть-чуть сдвинуть ствол. Скоростная дамочка!
- Его братец поручил мне выставить всех из квартиры и остаться с ним на ночь, потому что погибла его хорошая подруга. Разодранное лицо, невозможность опознания, однако Шерлоку как-то удалось ее узнать.
- Слишком хорошо она выглядит для зверски убитой. Мертвые не застревают шпильками в канализационной решетке, - со смешком замечает полковник, наблюдая за разгневанной Ирэн. Даже сейчас не выходит из образа, поразительно!
Несколько секунд Мориарти молчал. Себастьян слышал отдаленную ругань Джона Уотсона и неизвестной ему женщины. «Не важно».
- Я волнуюсь.
Реплика была столь искренней и правдивой, что Моран поначалу не поверил даже, что она была произнесена действительно Джимом. В ней слышались усталость, обеспокоенность, трепет. В самом ли деле это тот мировой злодей, чьими руками было погублено столько жизней и судеб?
До знакомства друг с другом что один, что другой были прекрасны в своей нечеловечности: консультирующий детектив был сравним с Богом в своих мыслях и интеллекте, словно именно он и являлся образом и подобием творца, его земной ипостасью. Но не всепрощающим и мягкосердечным, как любит представлять Всевышнего большинство людей, а холодным, справедливым, не умеющим прощать. И кем же был Мориарти, как не Дьяволом? Змеем-искусителем, раздающим запретные плоды каждому обратившемуся к нему грешнику, льстивым и настолько искренним, что только глупец мог поверить в его добрые намерения! У него покупали самые сокровенные и гадкие желания, что только можно было найти в гнилой душе. Он видел эти души, рваные, жалкие, стертые, души мертвых и грязных людей, Сатана всегда видит, кому продает свои плоды. Его всегда забавляли эти смешные простые смертные в своем стремлении напакостить своим же, да покрупнее, в желании убрать с доски не только врагов, но и союзников.
Но это никогда не раздражало его, никогда не вызывало отвращения, будто перед носом потрясли трупиком дохлого животного, да еще и обмолвились, что это ваш завтрашний ужин. Джиму отвратительны все те люди, кто обращаются к нему как к консультирующему преступнику. Что же случилось сейчас? Хочется бросить их в стиральную машину, залить белизной и смотреть в прозрачную дверцу, как вся грязь и мерзость отдирается от их сути, пусть даже с кровью, болью и мясом – не такая уж большая цена, если сравниваться с результатом. Кто вы, сумасшедшие?!
«Он будто… вырос. А я ведь предрекал это. Радоваться ли, плакать, не знаю, но этот Джим Мориарти намного взрослее того, другого, который младше его на несколько недель. Глаза все также безумны, но нет того детского озорного огонька коварства и затаенной шалости, ему наскучило, наскучило быть ребенком! Влюбленный идиот, бессознательно подстраивающийся под своего партнера и соперника, ты ведешь себя неправильно. Хотя кто я такой, чтобы влезать в отношения двух гениев?»
- Себастьян, милый, не молчи! Прокомментируй мою реплику, мне нужны мысли извне, - напряженно произносит Мориарти.
- Сэр… - и еще на пару миллиметров в сторону, наблюдая, как якобы погибшая дамочка входит в здание банка. – Одну минуту. – Укладывая правой рукой винтовку на снежную крышу, левой достает из сумки неприметный исцарапанный ноутбук серо-белого цвета. Несколько нажатий клавиш, обход защиты, ввод паролей – и вот, на экране уже виднеется с десяток маленьких окошек с прямой трансляцией съемки в этом здании. Женщина активно переговаривается со служащим банка. – Готово, сэр.
- Двадцать семь секунд. Неплохо. Ответь мне.
- Вы привязались к Шерлоку Холмсу, мистер Мориарти, - осторожно подбирая слова, произносит полковник. - И вы не сможете его отпустить. Уже не сможете. Он меняет вас, даже не задумываясь об этом, просто своим присутствием в вашей жизни.
- Чушь! Ты бредишь, Моран! Я легко могу выбросить его из своей жизни, просто не хочу. Слишком захватывает меня игра, словно медом по сердцу льются его слова о некоем таинственном преступнике, который стал для него наркотиком. Я предвкушаю, какой спектакль устрою ему, когда придет время открывать карты! – три или четыре секунды молчания с обоих сторон телефонной связи, Себастьян молча наблюдал, как Ирен снимает деньги с карточки, не слишком задумываясь над разговором. Джим ведь хотел услышать правду? – Поговорим дома, сейчас придет Шерлок. Но спасибо за оригинальную версию, она меня рассмешила. Удачи. И не грохни по ошибке девчонку!
Полковник первым отключается, закрывая ноутбук, и вновь прикладывает прицел к глазу. Мисс Адлер вышла из здания Банка.

***

Джим расслабленно, как может показаться невнимательному человеку, отправляет телефон в карман и улыбается немного взволнованно и потерянно – точно так, как требует того обстановка и состояние находящихся в комнате людей. Уверяет, что это был разговор по работе, приобнимает миссис Хадсон, готовую уже вот-вот разрыдаться от непонимания ситуации.
- Молли, милая, ты живешь одна, насколько мне известно? – «Да, детка, ведь я был у тебя в квартире, пока не познакомился с Шерлоком, не строй такие яростные глазки» - Не могла бы ты забрать всех из дома к себе? Можете взять вино и продукты, Майкрофт попросил меня побыть с Шерлоком наедине.
Она краснеет, когда яркой вспышкой в голове проносится картина ритмично движущейся головы Джима над Холмсом, лежащим на диване. Опускает глаза, понимая, что поступила нечестно, неправильно, как непорядочная женщина, когда сознательно подглядывала за ними, пусть даже он повел себя в сотню раз хуже. Еле заметно кивает, загадав, что если этот противный программист не заметит ее движения – она ни за что не согласится пригласить к себе кого-либо.
- Спасибо большое, Молли, ты здорово меня выручила! Меня и Шерлока, - он чуть крепче сжимает свои ладони на плечах миссис Хадсон: - С вами все в порядке? Сможете доехать?
- О, ничего я просто перенервничала. Он так резко сорвался, что я ничего не поняла толком. Кажется, кто-то умер… да?
- Не знаю. Не знаю… - идеальный актер.
Он успокаивал эту взволнованную женщину, столь сильную и крепкую волей даже в свои годы, – «Ты ведь тоже видишь это, Шерлок, милый, этот контраст, ее внутреннюю твердость и внешнюю мягкость?» - односложно отвечал Джону, неумело помогающему Жанет надеть пальто и успевающему при этом задавать глупые вопросы, игнорировал обжигающий взгляд Хупер. Но все это на автомате, знали бы вы, как далеко он находился в этот момент своими мыслями! Версии, варианты проскальзывали в голове мгновенно, словно он действительно был компьютером, искусственной биологической машиной, ибо не может такое совершенство быть создано лишь только природой. Природа всегда закладывает в свои творения изъян, чтобы они не были прекрасны со всех своих сторон. О, но ведь на выдумку и разработку этой изюминки, этого несовершенства уходит едва ли не больше времени, чем на само творение! И если Джим действительно уверен, что его человеческое тело не было синтезировано с механическими деталями в какой-нибудь подпольной лаборатории гения в отставке – он должен найти эту брешь.
Это как вирус – вирус паники, легкого страха, когда боишься думать или делать что-то, что действительно важно. Стараешься максимально оттянуть время, думать о любых мелочах, кроме тех, которые действительно нужно понять. Он и раньше догадывался, что уже давно перешел за грань спортивного интереса, поддерживая отношения с этим мужчиной, но не знал, что это видно столь явно. Два правила за все годы его непростой работы спасали его от провалов: первое – никогда не показывай свое истинное лицо клиентам, второе – не привязывайся ни к кому, иначе тебя смогут шантажировать и переиграть.
«Где изъян, где мой недостаток, что не вписывается в картину идеального профессионального убийцы-теоретика?» - за несколько минут Мориарти кратко просканировал все события своей жизни, все переломные точки, когда характер изменялся под влиянием внешних обстоятельств, неуловимо, постепенно придумывая себе основную личность. Все было идеально, что не так, в чем его испортила природа, Дьявол, создавая по своему образу и подобию идеального человека?
- Я позвоню, как только мы доберемся, Джим? – миссис Хадсон преданно смотрела в глаза криминальному гению, некрепко держа его за запястья, уже одетая в верхнюю одежду. Тревога ее уступила легкому волнению и обычной каждодневной неизменной радостью.
- Не стоит волноваться. Все будет в порядке.
Выпроводив всех гостей из дома, Джим опустился в кресло, прикрыв веки. Перед глазами на белом фоне черными печатными буквами был выведен вопрос:
«Можно ли считать любовь недостатком?»
Воображаемый курсор мигал в конце воображаемого предложения.

Глава 6

Глава 6

Ветер задувает в салон машины горсть падающих снежинок, они попадают прямо мне за шиворот, обжигающим холодом проходясь по шее и подбородку. Отмахиваюсь, поднося фильтр к губам, морщусь от дыма, попавшего в глаза. Ладонь, одетая в кожаную перчатку, ловит туманное отражение фар, почти невидимое из-за снегопада. Краешком сознания высчитываю, сколько сигарет осталось в пачке, если я купил ее две недели назад. Мало. Для моего нынешнего состояния не хватило бы и двух полных упаковок, ибо я собираюсь растоптать в эту ночь желание расправиться с никотиновой зависимостью.
Дело вовсе не в Ирен, в этой гениальной куртизанке. Безусловно, мне искренне жаль, что она мертва, хотя и над этим фактом стоит хорошенько подумать – слишком все вовремя, слишком красиво она обставила это: и телефон, лежащий в мило разукрашенной кружевной лентой красной коробочке, и убийство с практически полностью разодранным лицом.
И это сообщение. Розовый телефон завибрировал в кармане сразу, как только я вышел из морга, давно забытый мной способ связи – мой милый анонимный гений пропал без вести, как мне казалось, я успел по нему соскучиться:
«Бедная, бедная, бедная мисс Адлер. Я тут не при чем, мой дорогой, она сама отбросила коньки, я непричастен=)»
Я выясню это, выясню, действительно ли ты не замешан в ее смерти. Чертовски жаль терять такую фигуру в нашей игре, она могла бы пригодиться!
«Не верю. Но выясню. Где ты пропадаешь, почему нет сообщений о взрывах и массовых убийствах?»
Молчит.
Мозг работает сразу в нескольких режимах, обдумывает одновременно три проблемы, нервирующие меня сейчас. Ирэн, Джим, Мориарти. Мориарти, Джим, Ирэн. А если расставить их по степени важности, какое из этих имен будет стоять первым в мысленном списке?
Джимми, мой милый программист. Меня поразил твой подарок, это словно крик души, пронзительный, испепеляющий своей идеальностью. Меня ли ты рисовал на полотне, исполосованного шрамами от твоих ногтей, или же это собственный автопортрет, то, что творится в твоем сердце, раздвоенность, разлад, метания и непонимание в столь таинственных сиреневых оттенках? Взгляд прилипает к нему, манит невозможностью рассмотреть все детали сразу. И столько невысказанных слов таит в себе моя нарисованная копия. С полной уверенностью могу рассматривать этот подарок как признание в любви, забавно, даже ты способен на это чувство, затвердевший, закаменевший внутри, столь милый и добрый снаружи, индивидуалист с ледяной душой. Ты смог передать мой взгляд, Джим, действительно мой взгляд. Я вижу там безразличие и холод Северного полюса, обрамлённые прозрачным голубым цветом, скрывающий яркий огонь безумия, эту искру, которую видишь только ты, и мне так лестно, что ты посчитал ее моей особенностью и запечатлил в своем творении. Это наше сходство, наша особенность, пламя сумасшествия охватывает лишь таких, как мы, умных и расчетливых, смотрящих на других свысока, на тех, кто не пользуется своими мозгами и умом, глупых и ленивых. Мне кажется, у Мориарти точно такие же глаза, как у тебя, темные, почти черные, со сквозящей иронией и насмешкой над всем миром. Я принимаю твое признание, Джим, мне невероятно импонирует, что я смог добиться человеческих эмоций, да еще столь искренних и сильных от человека, который никогда никого не любил – уж это-то я вижу и знаю, не сомневайся. Я не оттолкну тебя, не буду насмехаться и упрекать, лишь постараюсь сделать вид, что ничего не заметил. Чтобы тебе было легче. Ты будешь паниковать и яро отрицать это, если поймешь, что я знаю, а я не хочу тебя расстраивать. Мне самому так сложно разобраться в хаосе, творящемся в моей душе.
Долгая затяжка, нарочно медленная, чтобы загрузить легкие работой и получить, наконец, то приятное головокружение, которого я добиваюсь вот уже четвертую сигарету подряд. Чтобы расслабленно закрыть глаза и наблюдать из-под опущенных век за роем мыслей, стремительно пролетающих мимо.
Почему сейчас, почему одновременно, все трое? Заставляете меня чувствовать, вываляться в этой мерзости с головой, в этой симпатии, влюбленности или как это называется, черт возьми? Мориарти, ты был первым, мой соперник в этой партии, мой милый мистер Х, сыграй со мной, не пропадай надолго, затми бешеным азартом нашей гонки эти иррациональные эмоции! Ты ведь можешь, я знаю, но почему не хочешь сделать этого? Тебе нравится наблюдать за хаосом, который ты сам запустил в меня, наблюдать и улыбаться, видя, как лучший твой соперник, твоя копия сгорает в собственных страстях? В тех, которые ты, ты сам взрастил во мне, искушая, подсовывая под нос запретный плод, который я даже не просил, а наоборот – отнекивался от него всеми возможными способами. Дьявол во плоти, сам царь преисподней, поднявшийся в человеческий мир. Кто ты? Игры стали слишком серьезными. Если раньше это напоминало возню в песочнице, забавную игру в солдатики – правда, отважных кукол заменяли невинные люди – то сейчас все зашло слишком далеко. Я хочу узнать тебя. Увидеть, прочувствовать, одним взглядом разгадать твои помыслы и будущие игры, что ты подложишь на наш стол. Во что мы будем играть дальше?
Слишком дорого мне обходится партия в заведомо проигрышной позиции. Ты видишь все подчистую, действуешь так, чтобы надавить на слабое место, а я даже не знаю, если оно у тебя. Вряд ли мы настолько похожи друг с другом, что бреши в нашей броне безразличия находятся в одних и тех же местах?
Бросаю бычок в открытое окно и раздраженно сминаю пустую пачку. Водитель заметно дрожит от холода, с непониманием наблюдая за мной на протяжении этих десяти минут.
- Прошу прощения, но долго ли мы будем еще стоять? Мистер Холмс приказал отвести вас на Бейкер-стрит…
- Забудьте все, что сказал вам Майкрофт, сейчас я ваш клиент и мне не нужно на Бейкер-стрит, - идея родилась мгновенно, мигом застряла в голове на фоне тяжелых мыслей. Назвав адрес, я выбросил пустую упаковку и закрыл окно.
До всех этих событий я думал, чувствовал и решал только головой, умом, никак не подключая сердце, будучи уверенным, что оно никогда не посоветует ничего путного, а лишь испортит сомнениями идеально правильное решение. И я уже тысячу раз раздумывал об этом, но никак не могу отказаться от этих бесполезных мысленных усилий, одно по одному, как будто мне больше нечем занять свою голову! Надо будет связаться с Лейстредом, пусть подкинет парочку нераскрытых дел, а то так и свихнуться недолго.
Здания мелькают все реже, местность почти безлюдна, за исключением редких прохожих и жителей окраины. Побыть одному. Именно то, что нужно.
- Остановите здесь.
Водитель послушно глушит мотор и поворачивается ко мне:
- Проезд оплачен мистером Холмсом, можете не волноваться. Но мы проехали намного меньше рассчитанного, вы можете забрать лишнюю сумму.
- Вы курите? – его глаза округляются. - Курите, я вижу, - оглядываю мужчину более внимательным взглядом. Пепел на штанах, едва заметный, но как я могу упустить что-то из виду? Также ряд мелких деталей, указывающих не только на стаж курения, но и на качество табака, употребляемого этим человеком. Боже, неужели придется обходиться этим дерьмом? – Вы отдадите мне все свои сигареты, взамен можете оставить себе все деньги. Сумма меня не волнует! – добавляю поспешно, замечая, как водитель собирается возмущаться. – Сколько бы ни осталось там даже после вычета вашего дешевого курева, вы заберете все.
Тот замолкает, окидывает меня таким привычным взглядом, а-ля «Слабоумныйкакойто» и отдает мне три запакованных и одну полупустую упаковки.
- Благодарю.
Улица встречает меня холодом и снегом, темнотой ночи и паром изо рта, смешанным с сигаретным дымом. Утопая в сугробах, направляюсь под заснеженное дерево, под кронами которого твердая мерзлая земля. Здесь было наше первое свидание, как ни забавно. И полупьяной походкой я направлялся в автомобиль Джима, как раз туда, откуда только что уехало вызванное Майкрофтом такси. Вино, пугающе медленные мысли, развязная расслабленная поза, ощущение покоя. Маленькие детали, узнаваемые по очереди друг о друге, раскрывающие всю предыдущую жизнь, увлечения, работу. Тогда тоже была ночь, только теплая, осенняя, растапливающая, а не замораживающая нутро, как сейчас, полная тайны и удовольствий. Тогда была наша первая близость.
Я становлюсь сентиментальным.
Почти не чувствуя замерзших пальцев, снова и снова подношу их к губам, вдыхая едкий дым, любуясь зимним пейзажем, мысленно фотографирую его, запоминая во всех деталях.
Эти три человека никак не могут оставить в покое мой мозг.
Ты как-то связана с моим криминальным гением, Ирэн. Это не вопрос, это утверждение, в котором я полностью уверен. Возможно ли, что ты – часть какой-то хитроумной партии, очередной игры моего безумного клона, которому снова стало скучно сидеть на почетном троне главного злодея? И что твоя смерть – его ход, его шах моему королю, смутная надежда поставить мат, выйти победителем и растоптать меня? Слишком слабо для игрока такого уровня, тут что-то другое. Я люблю интеллектуальные бои с тобой, мой милый мистер Х, в них практически нереально просчитать следующие действия соперника. Хорошо, а если так: что ты хочешь, чтобы я сделал? Смерть этой женщины должна была побудить меня на какие-то ответные действия, ты все просчитал, ты хочешь, чтобы я сделал что-то конкретное, что идеально вписывалось бы в твой сценарий. Тогда я поступлю так, как ты не ожидал. Как я сам не ожидал.
Проходит еще минут двадцать, прежде чем я понимаю, что ресницы покрылись инеем, а табак настолько осточертел, что даже от одной затяжки меня тут же вывернет наизнанку. Хочется спать. Но я ни за что не уйду отсюда раньше утра, пусть даже сдохну здесь от холода. Слишком тут спокойно. Слишком хорошо. Здесь мне кажется, что ничего не было на самом деле, а все эти смерти и игры за гранью дозволенного – просто кошмар. Сладкий, сладкий кошмар, будоражащий кровь, такой желанный и манящий, но все-таки сон. Как тебе мой ответный ход, Мориарти?
- Шерлок? Твою мать, ты свихнулся?! – Злой и рассерженный голос приближается ко мне с пугающей скоростью. Или, может, это я уже выпал из времени и существую в каком-то замедленном режиме? А всему виной дикий холод.
Джим появился неожиданно, однако, как нельзя кстати. Ругая меня всеми возможными бранными словами, он помог мне подняться и довел до своего автомобиля. Когда же я уже самостоятельно буду уходить из этого места, а не в состоянии алкогольного опьянения или обморожения?
- Идиот, тебе жить надоело?! О чем ты вообще думал, гений, мать твою?! Простейшая логическая цепочка – если просидеть на холоде долбаную кучу времени, на мерзлой, бл*ть, земле, можно отморозить себе все что возможно! – Он растирал мои холодные ладони, дышал на них, согревая, накинул на меня свою куртку, включил печь в машине на полную мощность. Когда я более-менее оклемался, Джим сел за руль.
- Что на тебя нашло? Что случилось?
- Я просто хотел побыть один.
Он ударил по рулю ладонями, давя на газ, и снова закричал:
- Это называется побыть одному? А если бы я не догадался приехать за тобой, то что? До утра бы наслаждался своим одиночеством, пока тебя не отвезли в морг, накрытого тряпочкой? Придурок! Решил отправиться за своей мертвой подружкой? А обо мне ты подумал?! – Он просто кипел от негодования, злобы, дышал часто и неровно, но так и не посмотрел на меня. Только вдаль, на дорогу. По крайней мере, мы не разобьемся, что меня очень радует.
Так греет это беспокойство, эти его нотации и обвинения в тупости, истеричные крики.
Неужели все и вправду выглядит так, будто я хотел умереть? Чушь. Он накручивает. Я не настолько лишился ума, чтобы кончать жизнь самоубийством. Умоляю, милый, не считай меня идиотом большим, чем я являюсь на самом деле, ты и так виноват, что я теряю последние остатки ума. Просто так нужно.
- Я не успел поблагодарить тебя за твой подарок. Портрет великолепен, ты по-настоящему поразил меня.
- Заткнись.
Оставшуюся дорогу до его дома мы ехали в молчании.